Культура кубанского казачества

Лекция

Культура кубанского казачества

Разработала Юсупова Ж.А.

  1. Духовное наследие кубанского казачества Семейные праздники и обрядыХозяйственное благополучие молодых День свадьбы Годовой круг календарных праздников у кубанских казаков Казачьи песни Кубанские пословицы и поговоркиОдежда казаков Традиционный женский костюм

Духовное наследие кубанского казачества Семейные праздники и обряды. Хозяйственное благополучие молодых.  День свадьбы Годовой круг календарных праздников у кубанских казаков.  Казачьи песни Кубанские пословицы и поговорки Одежда казаков Традиционный женский костюм

1.Культура кубанского казачества

Разнообразием и богатством отличалась традиционная народная культура Кубани второй половины XIX начала XX века. Ёё своеобразие проявилось в устройстве поселений и жилищ, семейном и общественном быту, песнях и преданиях, календарных праздниках и обрядах и во многом другом.
Духовное наследие кубанского казачества было самобытным и оригинальным. Оно совмещало южнорусскую и украинскую традиции. Характеризуя кубанских казаков, дореволюционные источники сообщали: «Отличаются трудолюбием, честностью, общительностью, но лучшая черта у них — радушие в принятии странных»; «характера преимущественно тихого и доброго, склонны более к храбрости в военных действиях и джигитовке».

Все заметные события духовной жизни кубанских казаков были так или иначе связаны с православной верой. Напутственным молебном кубанцев провожали на службу и благодарственным — встречали. Екатеринодарские храмы были полны таких даров. Православие делило календарное время на трудовое и празднично-ритуальное, определяя тем самым ритм жизни. «Знают (казаки) о происхождении религии от Иисуса Христа, — говорилось в одном из старых документов. — Некоторые знают о Вселенских соборах. Многие понимают и знают значение Вечерни, Утрени и Литургии. Прекрасно и со вниманием читают молитвы не только пожилые, но и малолетки, как, например: Царю небесный, Отче наш, Верую и Помилую мя, Боже, и прочее».

Хранителем обычаев выступали старики. Не занимая никаких официальных должностей, они всегда играли огромную роль в формировании общественного мнения. Без разрешения стариков не садился даже атаман, при них казаки строевых возрастов стояли по стойке «смирно», нестроевых возрастов и без формы — сняв шапки. К старшим обращались только «на вы». Благодаря устной традиции передач информации от деда к отцу, от отца к сыну кубанцы сохраняли свою культуру. Также поступали казаки, когда хотели сохранить память о каком-нибудь знаменательном событии своей истории. На войсковые празднества, сходы и другие важные мероприятия, проходившие в Екатеринодаре, непременно приглашали смышленых мальчиков от всех казачьих поселений края, по два — три человека от каждого, с тем чтобы эти события были запечатлены в их детском сознании. Со временем эти мальчишки становились отцами и передавали всё увиденное своим детям. Те впоследствии доносили услышанное до своих детей. Так и ковалась эта живая цепочка казачьей истории и культуры.
^ Семейные праздники и обряды имели большое общественное значение и служили своего рода демонстрацией того, как семья выполняет свои обязанности перед казачьей общиной. Большинство свадеб справляли осенью, после окончания жатвы. Казак старался сам себе отыскать невесту — ровню по социальному и материальному положении. Но до революции без воли родителей женились редко. Перед тем как начать сватовство, интересовались материальным достатком и репутацией семьи невесты, возрастом и трудолюбием невесты. Один из современников писал, что родители «по косточкам разберут будущую родню: восходящую до прадедушки с бабушкой и боковую до троюродной тётки и дяди, не только в нравственном, но и в физическом отношении». Юношу старались женить до военной службы, в возрасте 18-19 лет, девушек выдавали замуж в 17-18 лет. Сватовство было длительной и сложной процедурой, служило основным испытанием для жениха. Поэтому в «старосты» (сваты) жених старался взять человека побойчее, поязыкастее. «Старосты» шли к дому невесты вечером, стараясь не привлекать внимание, чтобы «не сглазили». Но обычно всей улице уже было известно, куда они идут. После положительного ответа родителей девушка разрезала принесённый сватами каравай хлеба, символически отделяя себя от родной семьи. Родители при этом говорили: «Тэпэрь ты, дочка, ны наша. Будэтэ приходыть к нам тико в гости». Возвращались сваты не таясь, громко распевая песни, чтобы все знали что сватовство удалось.

Хозяйственное благополучие молодых было едва ли не главной заботой старшего поколения. Поэтому, не полагаясь на слово сватов и родни жениха, родители невесты ходили на «разглядины»: своими глазами посмотреть на дом жениха и решить, хорошо ли в нём будет новой хозяйке. Самыми насыщёнными перед свадьбой были последние 3-4 дня. Но здесь не было беготни, суеты, нервного напряжения. Веками было отшлифовано время совершения того или иного обряда: в среду-четверг пекли свадебные хлебы, в пятницу невеста со старшей дружкой, обычно лучшей подругой, шла приглашать гостей на свадьбу, в субботу устраивалось «вэчэрэнка». Предсвадебный день также определялся обычаем нести жениху сшитую невестой рубашку, которую придирчиво осматривали мать и сёстры жениха. Это был как бы последней хозяйственный экзамен будущей жене.

День свадьбы начинался, едва занималась заря. Сидя возле окна, девушка причитала, оплакивая свою девичью жизнь. Дружки начинали готовить невесту к приезду жениха, «плоили» волосы, выпуская на лоб мелкие кудри, заплетали косу, покрывали волосы фатой. Невесту наряжали в «парочку» — юбку и кофту светлых тонов, с мелким рисунком — либо в розовое, голубое или бежевое платье. Все приготовления заканчивались, когда за окном слышались выстрелы, топот коней, звон колокольчиков и во двор въезжали всадники в казачьей форме и тройки, украшенные лентами и цветами. Начиналось одно из самых напряжённых свадебных представлений — выкуп невесты. Затем невесту благословляли иконой и хлебом, дружок связывал руки жениха и невесты платочком и выводил их за ворота к повозке — ехать к венцу. И в церкви во время венчания надо было не забыть соблюсти обычай.

После венчания вся свадьба направлялась в дом жениха, где гостей ждали накрытые столы. Заслышав издалека звон бубенцов, мать и отец жениха с хлебом-солью и иконой выходили на порог. После того как молодых осыпали конфетами, хмелем и мелкими деньгами, которые тут же бросались ловить и подбирать ребятишки все присутствующие, они становились на вывернутую мехом наружу шубу и принимали от родителей хлеб-соль. Благословив их, отец с матерью

По обычаю свадебный стол накрывался в двух комнатах — у жениха и невесты. За ним могли присутствовать только женатые люди. Сначала подавали пирожки с творогом, которые ели, макая в сметану, затем появлялись борщ, лапша, жареное или тушёное мясо, молочные каши и пироги. У каждой хозяйки борщ имел свой неповторимый вкус. Это было связано не только со старанием, с которым казачки готовили еду, но и с различными кулинарными приёмами, среди которых выделялось умение делать зажарку. Некоторые и вовсе обходились без неё, другие на подсолнечном масле пережаривали лук, морковь и свеклу. Борщ варили со свежей и кислой капустой, с фасолью, с мясом, с салом. На столы ставилась закуска: заливная маринованная рыба, фаршированный сладкий перец, селёдка и холодное.

Особой любовью у кубанцев пользовалась рыба. Казаки знали, какая рыба в каком виде наиболее вкусна, поэтому сома варили, красную рыбу, шамайку и рыбца солили, и, конечно же, стол богат был жареной рыбой. Своеобразным показателем достатка в доме было присутствие на столе сала. Если не было сала, то про такого хозяина говорили: «Це бедный». А если было много: «Там сало було, та в четвырть утовщкы!» В соседстве находились самовар, графин вишнёвки и чекушки водки. Вишнёвку готовили сами, а водку покупали. Казаки не были пьяницами: замеченных в пьянстве и дебоше на первый раз предупреждали, а если проступок повторялся, виновного пороли при всём сходе, и он надолго лишался уважения.

«На покой» молодых провожали песнями, шутливыми пожеланиями. У невесты был уже другой головной убор: закрученные на затылке в тугой узел волосы, спрятанные в шлычку — символ замужней женщины. При надевании шлычки невеста по традиции трижды снимала её и бросала на пол, как бы в последний раз сопротивляясь замужеству, а затем уже «покорялась». Второй день свадьбы начинался с проверки «честности» невесты: гостям выносили и показывали простыню на которой спали молодые, или рубаху молодой. Всенародное оглашение «честности» или «нечестности» невесты было вызвано необходимостью — заботой казачьего общества о нравственном здоровье семьи, являлось стимулом для подрастающих невест, которые должны были стремиться заслужить уважение подруг, родителей, стариков. «Честную» невесту утром наряжали в красное платье, гостям ставили вареники с калиной, прикрепляли им на одежду цветы. Но уже если уличали молодую в «нечестности», позор падал на голову её родителей. Им преподносили солёный, перченый кабак, чуть припеченные в печи, надевали хомут и гоняли по улицам, стегали арапником на глазах у всех.

После проверки начиналось застолье, но уже у родителей невесты. Положено было бить горшки на животе свекрови, катать в корыте родителей жениха, сваливать их в речку, затем купать и переодевать в специально купленное бельё посмешнее: длинные портки, ночные рубашки. Доставалась и гостям: у них «крали» кур, замазывали ночью окна известью, качали на ряднине. Но во всём этом не было ничего оскорбительного, бессмысленного, не направленного на будущее блага человека и общества. Старинные обряды намечали и закрепляли новые связи, налагали на людей социальные обязанности. Глубоким смыслом были наполнены специальные песни, отдельные слова, предметы, одежда. Полновластными хозяевами второго дня свадьбы становились ряженые. Рядились в жениха и невесту, рыбаков, цыган, животных. Заканчивалась свадьба тем, что ряженые, наловили кур по дворам участников гуляния, варили на костре куриную лапшу. Это называлось «тушить свадьбу».

Общественное значение имели и другие обряды жизненного цикла: родильные, имянаречения, крестины, проводы на службу и похороны.

 Годовой круг календарных праздников у кубанских казаков начинался «богатой кутьей» — так называли вечера накануне Рождества с обильным праздничным ужином. С «утренней звезды» и до колокольнего звона, оповещавшего об обедне, группы мальчиков, парней и взрослых казаков ходили по дворам и славили Христа, исполняя специальные песнопения: «Многая лета», «Рождество Твоё, Христе, Боже наш». С собой носили «звезду», сделанную из сита и прутьев, обклеенных бумагой, со вставленной внутрь зажжённой свечой. Участников христославления одаривали. Следующий момент рождественского праздника было колядование. Колядовщики — в основном девочки, девушки и замужние женщины — собирались группами и в сопровождении «поводыря» ходили по домам и, спросив у хозяев разрешения исполняли специальные песни — колядки: «Коляд-коляд, колядын, а я в батька одын», «Коляду, коляду, пошла Маша по льду…», «На Кубани, на Ердани». Колядовщиков одаривали хлебом, сладостями, салом, а реже — мелкими деньгами. Вечер накануне Нового года называли «щедренным вечером». После ужина с варениками и домашней колбасой звучали щедровки. При щедровании исполнялись в основном те же песни, что и при колядовании с добавлением после каждого куплета: «Щедрый вэчир, добрый вэчир, добрым людям на здоровия!» Первый день нового года мальчики посевали. С сумками через плечо или набив в карманы семечек, гороха, пшеницы, они ходили по домам и, войдя в хату, бросали зерно в передний угол, к иконам, приговаривая:
 Сею, вею, посеваю,

С Новым годом поздравляю,

Здравствуйте, хозяин с хозяычкой,

С Новым годом. С праздничком.
Этот обычай имел связь с древней магией плодородия и был основан на представлении о том, что от первого новогоднего дня зависят благополучие и удача в течении нового года. На улицах можно было увидеть ряженных в медведя, журавля, кобылу, козу с «дедами-поводырями». Заканчивались зимние святки Крещением (5, 6 января). Глава семьи приглашал к столу Мороза: «Морозэ, Морозэ! Иды до нас вэчэряты! Ты не позаморозь наших тыляточок, лошадочок, ягняточок, поросяточок, куряточок!». После ужина все выбегали во двор, колотить по изгороди лопатами и мётлами, стрелять из ружья, провожая тем самым Кутью.

Главной частью Крещения было водосвятие на рассвете. Во льду прорубали в форме креста прорубь, воду в которой святил батюшка. В проруби купались те, кто болел хроническими заболеваниями, поскольку крещенская вода считалась испытанным лечебным средством. На протяжении всех Святок, особенно в ночь на Рождество, Новый год и Крещение. устраивались гадания на погоду, на урожай, о замужестве. На период святок вводился запрет на любые виды работ, кроме необходимых по хозяйству… Время это предназначалось для отдыха и развлечений, взаимных визитов, катание на коньках и санках, игра в снежки, гуляний. Особенной популярностью пользовались кулачные бои, когда на льду в определённом месте станицы сходился край на край. В поединках было задействовано всё мужское население, начиная с семилетних мальчиков, которые принимали участие в зачине боя, и заканчивая стариками. Единоборство происходили по правилам, которые строго соблюдались.
Казачьи песни. Все основные песенные жанры — историческая песня, бытовая, календарная — были известны на Кубани. В этих памятниках народного творчества отражены нелёгкая судьба казачества, труд и подвиг, любовные переживания, понимания того, что жизнь каждого отдельного казака имеет высший смысл только тогда, когда она связана с прошлыми и будущими поколениями.

Своеобразным были трудовые песни — «полильни», или «стэпови», которые исполнялись во время жатвы и прополки. Много пели шуточных, хороводных, плясовых и игровых песен, но особенно любили казаки протяжённые лирические песни, в которых очень выразительны мотивы тоски по дому. Из танцев были распространены наурский и лезгинка, которые исполнялись и на черкесский и на казачий манер. В этих танцах по примеру горцев использовались кинжалы. Оригинальными танцами были казачий вальс «Пара за парой» и «Шамиль».
Кубанские пословицы и поговорки полны житейской мудрости: «Кто казачит, а кто и батрачит», «Жизнь собачья, а слава казачья», «Для милого казаченька и семь вёрст не околица» и т.п.

Эти и многие другие составляющие традиционной духовной культуры кубанского казачества сохранились благодаря преемственности между старшими и младшими поколениями.
В XIX и начале XX века на значительной части степной территории Кубани были невысокие турлучные или глинобитные, побеленные снаружи жилые постройки, вытянутые в плане, покрытых четырёхскатными соломенными или камышовыми крышами. Каждое жилище украшалось резными деревянными карнизами, наличниками с рельефной или сквозной резьбой. В черноморских станицах крышу крыли пучками соломы или камыша. Для украшения крыши на гребне устанавливались коньки. В восточных районах края во второй половине XIXначала XX века широко распространились и круглые дома. Их строили рублёными, турлучными, часто с железной или черепичной крышей. Такие дома обычно состояли из нескольких комнат, веранды, парадного крыльца.

В первой комнате (малой хате) находилась печь, длинные деревянные лавки (лавы), небольшой круглый стол (сырно). Возле печи обычно стояла широкая лава для посуды, а у стены, где располагался «святой угол», — деревянная кровать. Во второй комнате (великой хате) обычно находилась добротная, изготовленная на заказ мебель: шкаф для посуды (горка), комод для белья и одежды, кованные деревянные сундуки. В горке хранилась посуда фабричного производства, которая использовалась по праздникам.

Одежда казаков во многом сохраняла традиции мест их прежнего проживания, однако испытало на себе влияние местных народов. Особенно это касается мужского костюма, казачьей формы. В летнее и весеннее время мужчины носили лёгкий бешмет, на ногах башмаки, на голове шапку; в зимнее время прибавляли бурку и башлык. В праздничное время казаки надевали атласные бешметы, оправленные серебром, опойковые со скрипом сапог, суконные форменные штаны, перепоясывались ременным поясом с серебряным набором и кинжалом. Летом казаки редко надевали черкески, ходили в бешметах. Зимней одеждой у них служили шубы-кожухи с глубоким запахом, с небольшим воротником из дублённых белых и чёрных овчин и стёганные на вате бешметы.

Традиционный женский костюм сформировался во второй половине XIX века. Он состоял из юбки и кофты (так называемая парочка). Шился костюм из фабричных тканей — шёлка, шерсти, бархата, ситца. Кофты были разнообразных фасонов: приталенные по бёдрам, с оборкой-басочкой; рукав длинный, у плеча гладкий и сильно присборенный с пухлями, на высоких или узких манжетах; воротник — стойка или вырезанный по объёму шеи. Нарядные блузки украшались тесьмой, кружевом, строчками. гарусом, бисером. Юбки любили шить пышными, мелко собранными у пояса, из четырех-семи полос, каждая ширина до метра. Юбка внизу украшалась кружевом. оборками, шнуром, мелкими складками. Обязательной принадлежностью женского костюма была нижняя юбка — «спидница».

Значительную роль в культурной жизни региона играли города. Екатеринодар оставался центром общественно-политической, культурной жизни. Всё большую роль начинают играть местные культурные центры: Новороссийск, Майкоп, Ейск, Армавир. В них вырастали просветительские и общественные учреждения, складывались группы людей, стремящихся к культурному общению. Получило развитие музыкальная и театральная жизнь. издавались новые газеты и журналы. С 1860 года, после окончания Кавказской войны, была сформирована сеть учебных заведений, в результате общественной инициативы появились библиотеки. начали выходить местные газеты, свои труды публиковали кубанские историки. географы.

В заключении следует отметить, что Кубань на протяжении долгих столетий была многонациональным регионом, в котором сочетались культурные традиции различных народов.

Особое влияние на развитие региона оказала казачья колонизация. С первых лет переселения на Кубань казаков начинали складываться торговые связи, происходил культурный обмен с местными народами. Кавказская война существенно затормозила и осложнила процесс развития дружеских отношений, единого ментального поля, но не могла его остановить. По окончании военных действий межкультурный диалог развивался более интенсивно. Весомым фактором в формировании прорусски ориентированной прослойке в среде горцев стала система городских школ, предоставление возможности для горцев получить высшее и среднее образование в учебных заведениях России. Несмотря на некоторые негативные факты, культурное взаимодействие в дореволюционный период привело к формированию начал духовной общности кубанского казачества.

Культура кубанского казачества: 5 355 комментариев